Перед нами — не просто учёт денег, а ритуал, в котором материя превращается в знак. Старик-бухгалтер становится аллегорией потока, где числа заменяют души. Он не считает — он проводит энергию, как шаман, измеряющий интенсивности. Делёзовская экономика желания заменяет метафизику — здесь нет субъекта, только поток монет и смыслов. Монета — это не средство обмена, а узел потока, элемент ризомы капитала. Он не считает, а проводит линии интенсивности, фиксируя движение желаний в системе абстрактного долга.